Прочитала и так захотелось сохранить ее себе. Чтобы потом не искать. А все из-за нескольких фраз.
«Надо же – оказывается, над Петербургом есть солнце. Его никогда не видно снизу, но оно есть»Может я синтементальна, может быть кто-то открыл мне глаза... Но почему-то именно сегодня фраза "после дождя будет солнце" звучит как-то по-новому.
Илья Стогов. Над Петербургом солнцеВ Петербурге последние денечки золотой осени, а я всего десять дней назад был в Тибете. Думал, что заеду на пару дней, быстро все осмотрю и уеду, но застрял: не было обратных билетов. Вместо двух дней я провел в горах почти неделю. Просыпался по утрам, смотрел из окна отеля на самый древний в мире буддийский храм Джокханг, а один раз вместе с группой канадцев на джипах съездил к подножию горы Эверест. Кислорода в Тибете так мало, что едва прикуренная сигарета сразу же гаснет. Сами тибетцы – довольно неприятные люди (один даже как-то бросился на меня с ножом). Так что, когда пришла пора возвращаться домой, я был рад.
Рейс у меня был причудливый: из Тибета до Пекина, а оттуда девять часов беспересадочного перелета до самого Петербурга. Вылетали мы рано, и в самолете я планировал хотя бы немного поспать. Однако вид из окна был настолько чарующим, что спать сразу расхотелось. Обычно единственное, что ты видишь из иллюминатора, это облака. Но тут была совсем другая история. Почти сразу под днищем аэробуса начинались Гималаи. Выглядели они – как в гневе скомканная бумажка, высотой в восемь километров и длиной в два месяца пути. В Пекине самолет сел, часть пассажиров сменилась, и мы полетели дальше. Я все еще не мог оторваться от окна. Облаков по-прежнему не было. С высоты десять километров земля напоминала географическую карту. Вот пустыни Монголии. Точно такие же, как в последнем фильме Бодрова-старшего. А вот озеро Байкал, все видное – от северного края до южного.
Я договорился с добрыми стюардессами, и они разрешали мне курить в хвостовой части самолета. Потом я возвращался к окну и за девять часов, как в кино, посмотрел всю Евразию с высоты самолетного полета. А потом под крылом мелькнуло первое облачко. А еще пару минут спустя облачков стало так много, что земля впервые за весь полет перестала быть видной. Мы подлетали к Петербургу, и, разумеется, над моим собственным городом стояли тучи. Рядом со мной сидел толстый русский мужчина. Глядя в иллюминатор, он сказал: «Надо же – оказывается, над Петербургом есть солнце. Его никогда не видно снизу, но оно есть». Над всей Евразией туч не было, но у нас были. Над моим городом триста лет подряд висят тучи, и в тот день, когда я приземлился, они тоже были на месте. Однако в сегодняшней колонке я хотел сказать вам именно это: по ту сторону туч есть солнце. Точно есть. Я сам его видел.
(c)Илья Стогов Взято отсюда